Инклюзивный театр в Бишкеке/Кыргызстан в апреле и мае 2025 года

 

Театр для детей и подростков в Бишкеке существует с 2013 года, а с 2015 года является инклюзивным театром.

В проекте участвуют дети и подростки реабилитационного центра ÜMÜT-NADJESCHDA, дети из соседней школы № 72, а иногда и дети из других школ.

До сих пор мы играли четыре разных пьесы из киргизского эпоса «Манас». Затем «Первый учитель» Чингис Айтматова, «Дракон» Евгения Шварца, «Момо» Михаэля Энде, а в этом году «Холодное сердце» Вильгельма Гюльге. Все пьесы были специально написаны мной для нашего театра.

В этом году в спектакле участвовали 10 детей и подростков из ÜMÜT-NADJESCHDA, которые исполнили большинство главных ролей. К ним присоединились пять девочек и три мальчика, все 13 лет, из школы № 72, расположенной по соседству. А также два дошкольника.

В проекте также приняли участие восемь немецких волонтеров-социальных стажеров, которые занимались декорациями, театральными программками, музыкой и репетициями. Дополнительную поддержку мы получили от учителей и сотрудников школ, особенно от ÜMÜT-NADJESCHDA, в организации, изучении текстов, подготовке реквизита, костюмов, поездок, питания и т. д. Большую помощь оказала помощник режиссера и музыкант Эльмира.

подготовительная работа

В декабре я уже смог поставить спектакль «Холодное сердце» в Павлодаре (Казахстан) с участием взрослых людей с ограниченными возможностями и многими подростками. Теперь я изменил и дополнил текст для нашего спектакля в Кыргызстане. Заранее были распределены роли и обсуждены временные возможности.

пробы

Вначале мы репетировали в небольшом подвальном зале центра, часто только отдельные сцены с 3–5 актерами, с небольшими упражнениями, многими повторениями; все было еще открыто…

Вскоре мы уже могли репетировать каждый день в театральном зале или на сцене. Водитель Ясин ежедневно возил нас по незнакомым улицам, объезжая пробки на главных дорогах, до театра.

Как там было?

• Все сели в круг, человек 20-25 примерно.
• После приветствия, часто по имени, некоторые дети рассказали, как у них дела.
• Затем я рассказывал, например, о Вильгельме Гауффе или мы говорили о «Холодном сердце». (Многие не восприняли нашу пьесу как историческое произведение, а как «театр нашего времени», как «именно для сейчас, 2025 года»). Или мы делали небольшие мимические, жестовые, речевые упражнения. С точным наблюдением. Что мы слышим и что видим, когда кто-то просто говорит «да» или «нет»? Насколько по-разному мы можем произнести «да», «нет», «иди сюда» и т. д.?
• Затем последовали репетиции акта с множеством перерывов, а затем один раз без перерывов.
• Был завтрак. Учащиеся гимназии предпочли остаться среди своих и сели за один стол. Дети, нуждающиеся в помощи, в том числе потому, что некоторых нужно было кормить, сидели за другим столом. Но в остальном все были вместе, разговаривали, смеялись, играли друг с другом.
• Затем были снова репетиции до обеда или даже дольше.

Репетиции стали для всех очень полезным опытом. Все были очень внимательны. Ученики из соседней школы сидели в задней части сцены и довольно тихо следили за всем, пока не подошла их очередь (конечно, с небольшими разговорами и подшучиваниями…). И запрет на использование мобильных телефонов был соблюден!

Я снова и снова пытался что-то сыграть, и поэтому было над чем посмеяться. Каждый вечер я репетировал несколько ролей в одиночку и представлял себе всю постановку.

Терапевтические элементы

Движение: для ребенка с детским церебральным параличом может много значить открыть руки вверх, поймать предмет, протянутый ему. Он выпрямляется, тонус рук немного ослабевает, мимика расслабляется… Это похоже на небольшое освобождение. Дети со спастической параличом часто не могут хорошо ориентироваться в пространстве, например, бегать по кругу. Они любят сокращать движения. Некоторым приходилось часто тренироваться. (Такие небольшие упражнения на движение и равновесие являются основой для важных когнитивных навыков в будущем, например, пространственного и числового представления). Кстати, ученикам гимназии было очень трудно, например, без ошибок станцевать простой круговой танец.

Говорить: для большинства детей это нелегко. Во многих случаях артикуляция не очень хорошая. Или голос слишком слабый. Было удивительно, как в ходе репетиций у всех усилился голос. С одним мальчиком с тетрапарезом мы поступили так: воспитательница произносила отдельные предложения перед публикой. Затем мальчик повторял их дважды – с большой интенсивностью и участием всех присутствующих.

Поведение/роль: Актер должен играть даже тогда, когда он ничего не говорит. Он должен оставаться в роли. Просто поддерживать зрительный контакт и не смотреть, например, вверх («Почему ты смотришь вверх? Твой сын летает в небе?»), иногда требует большого усилия воли.

Коммуникация: какое огромное значение может иметь то, что ты играешь роль: молодого парня, обеспокоенной матери, злодея, дерзкой подруги, пьяницы – и не просто играешь, а «являешься» этим персонажем! Вся человеческая сущность со всеми ее взлетами и падениями! И мой партнер по сцене, он/она тоже теперь кто-то другой… В конце концов, коммуникация включает в себя резонанс с публикой: она «носила» нас, «поднимала» во время пения.

Идея пьесы: я искал такие произведения, которые показывали бы развитие, преобразование из безвыходной ситуации. Такие «сцены преобразования» часто получаются особенно удачными. Некоторые зрители были тронуты до слез. (Такое глубокое участие зрителей было возможно только потому, что в зале были запрещены мобильные телефоны).

Декорации/Театральный проспект/Освещение

Это были задачи, которые мы выполняли вместе с восемью немецкими стажерами и другими сотрудниками. Мы раскрасили имеющиеся декорации новыми картинами. И за много часов работы нарисовали две новые театральные декорации (7,5 м x 3,5 м). Киргизская художница помогла нам и украсила их. Социальные стажеры также все больше и больше участвовали в репетициях, режиссерских совещаниях, перестановке декораций, подготовке инвалидных колясок, реквизита, освещения, занавеса и т. д.

Музыка

Музыку для детей и подростков в основном репетировала Эльмира, которая является музыкантом. Запланированная «междуактная музыка» (было 8 актов с 7 запланированными короткими музыкальными вставками) не удалось реализовать так, как я хотел. Немногие из немецких стажеров были готовы или способны петь. Большинство из них также не умели читать ноты. Поэтому дуэты для скрипки Чарльза-Огюста де Берио были исполнены стажеркой Минной Омахен и мной.

представления

Было три представления. Одно в Дворце культуры в Кемине (с памятником Ленину перед входом), в 180 км к востоку от Бишкека. На очень большой сцене без занавеса и театрального освещения. Это было приключение. Утром наши два автобуса с мигалками и сиренами провели через запруженный Бишкек полицейские. И после короткой репетиции мы сыграли в совершенно новых условиях. Затем было два представления в нашем маленьком театре в центре Бишкека. Везде стоящие овации!

Внешний успех, конечно, нас очень порадовал. После последнего представления в дворе был организован фуршет и много разговоров. Все участники были счастливы.

В этом году мы также получили широкое признание общественности: через несколько дней в большом городском зале был организован праздник в честь ÜMÜT-NADJESCHDA. Это был праздник в поддержку известного бишкекского предпринимателя. Часть детей исполнила сцены из спектакля «Первый учитель» (наша пьеса 2021 года). Я об этом заранее не знала! Так и должно быть, чтобы работа продолжалась без меня! Затем были танцевальные и музыкальные выступления приезжих коллективов и много речей. Я получила благодарственные грамоты от министра социальных дел и министра образования.

В конце концов, я был также награжден «Фондом Чингис Айтматова» за заслуги в духе Айтматова (за мир, гуманность, межнациональное взаимопонимание и инклюзивность) его сыном Эльдаром.

Скрытый, более долгосрочный внутренний успех, безусловно, еще важнее:

• Наш театр – это театральная работа с терапевтическим эффектом. Конечно, она не заменяет терапию. Но она имеет очевидный положительный эффект для всех, особенно в отношении моторики, речи и самооценки. Хотя иногда требуются годы, чтобы этот эффект проявился.
• Наш театр – это социальная площадка для всех участников.
• Наш театр – это инклюзивный театр для всех и с участием всех, в том числе и в своем внешнем облике. Ведь в Кыргызстане по-прежнему существует много предрассудков и неприятия, основанных на незнании людей с инвалидностью.

Dank

Выражаем огромную благодарность всем сотрудникам ÜMÜT NADJESCHDA и школы № 72, немецким стажерам-социальным работникам, многочисленным спонсорам в Германии и, прежде всего, замечательным детям и подросткам, принявшим участие в проекте! Особая благодарность документалисту Тамаре Кубаевой за фильм (с немецкими субтитрами).

 

Контакт:

chr.stolzenburg@gmail.com